Пожалуй, самый ёмкий пока что комментарий насчёт событий 23-24 июня дал иностранец – Питер Леонард, один из редакторов американского издания Eurasianet: «Я один весь день старался не читать автоматически «вагнеровцы» как «бандеровцы», хотя разницы остаётся всё меньше?» Впрочем, русский народ тоже отреагировал вполне характерными определениями в адрес ЧВК «Вагнер», которую теперь называют «ОПГ «Вагнер» или «ЧВК «Власов»

Горячая фаза мятежа (вроде бы) пройдена, хотя и неоднозначным путём: в кои-то веки, Россия с террористами всё-таки договорилась по-хорошему, но это не значит, что всё «закончилось» – нет, второй акт марлезонского балета неизбежно последует, и в нём тоже будет место драматизму. Самоочевидно, что «Вагнер» в прежнем виде перестал существовать, но его ещё нужно как минимум разоружить и распустить, а как максимум – взять за горло самого Пригожина, других зачинщиков мятежа и тех, кто стрелял по российским лётчикам и пограничникам.

Но это всё (или не всё) ещё только будет (или не будет) в перспективе, толочь воду в ступе прогнозов пока бессмысленно. А вот о чём можно и нужно подискутировать, так это о предпосылках мятежа, которые выходят за рамки классической «ненадёжности наёмников».

«Говорят, бунт ненастоящий!»

Мягко говоря, не секрет, что СВО – это в значительной мере «медиацентрическая» война, в которой созданная пропагандой виртуальная реальность нередко превалирует над собственно реальностью. С этой точки зрения, мятеж пригожинцев начался ещё утром 23 июня с публикации пространного и весьма странного интервью директора ЧВК, в котором он, по сути, обвинил Кремль в... немотивированной агрессии против киевского режима. Многие отметили, что часовой видеоролик был ужат до минимально приемлемого качества, чтобы с ним можно было ознакомиться и там, где с Интернетом плохо – например, неподалёку от фронта.

Не успела эта мулька толком разойтись, как медиаресурсы Пригожина вбросили следующую: о якобы имевшем место ударе «с тыльной стороны» по полевому лагерю «Вагнера». Тут уж у многих возникли вопросы типа «коллега, что за ерунду нам показывают?» – просто невозможно было отреагировать иначе на горящие в каком-то лесу три костерка, которые пытались выдать за последствия «ракетной атаки». Но паровозик было уже не остановить, и в 22:04 по столичному времени Пригожин объявил о начале похода на Москву.

Не буду корчить из себя самого проницательного: с утра 23 и до полудня 24 июня я не мог понять, что именно происходит, и склонялся к версии, что разыгрывается грандиозная постановка для зарубежных телезрителей. С очень уж откровенного фарса всё завертелось, гораздо более гротескного, чем все предыдущие «перформансы» Пригожина, даже танцы вокруг трупов (в госпринадлежности которых я теперь сомневаюсь). В логику «троллинга» вписывались и «радиосводки Марша справедливости», в которых главный диджей рассказывал о братаниях с пограничниками и переходе войск на его сторону, и (на тот момент) якобы сбитые борты, с доказательствами в виде столбов дыма где-то на горизонте. Утренняя беседа в штабе ЮВО казалась сценкой драмкружка с одним хорошим и двумя плохими (генералами Евкуровым и Алексеевым) актёрами, да и обращение Путина можно было счесть за вброшенную для натуральности и остроты приправу.

Добавляло уверенности и то, что поводы для такой вот масштабной мистификации очень даже были. В последние дни киевский режим как будто бы начал пытаться свернуть своё эпическое наступление: видимо, до Зеленского и компании дошло, что дело не клеится, и сжигать все резервы дотла не имеет смысла. Отсюда все эти заявления вроде кулебовского «оружия никогда не будет достаточно» и завуалированных обвинений в адрес Запада от Подоляка – это не более, чем информационно-политическая подготовка слива.

Тем временем сливать-то ещё есть, что: по разным оценкам, до половины подготовленных для наступления «натовских» бригад ещё находится в относительном здравии. Конечно же, российской стороне было бы гораздо выгоднее заставить их разбиться о наши рубежи в бесплодных атаках, чем выковыривать из населённых пунктов – но как это сделать, если противник уже потерял кураж? Вот тут масштабная провокация с якобы бунтом «Вагнера» в тылу российских войск могла бы сработать, и очень многие из тех, кто верил в постановочный характер всех событий, как раз этим их и обосновывали.

Но это, так сказать, оперативный повод для спектакля – а ведь был ещё и стратегический. Хорошо известно, с какой страстью Украина и её западные кураторы желают возникновения в России большого гражданского конфликта, да оно и понятно, ведь развал страны изнутри – это единственный вариант, при котором РФ проиграет войну. Опереточный «бунт Пригожина» с его не менее театральным «разгромом» мог послужить хорошей демонстрацией бессмысленности надежд Запада и внести в и так нестройные ряды «союзников» Украины дополнительный раскол.

Собственно, именно об этом я и думал до тех пор, пока не появились кадры горящих остовов на земле и стрельбы по «Аллигатору» из ПЗРК, закончившейся взрывом и пожаром на нефтебазе. С такими «спецэффектами» стало ясно, что мятеж происходит не понарошку.

Зарежем. – Небольно?

Понять логику путчистов и особенно их вожака, по-моему, гораздо сложнее, чем изложенные выше схемы; большая часть «вагнеровцев» её и не поняла, и отказалась участвовать в авантюре. Очевидно, что никакой пятидесятикилометровой колонны, никаких 25 тысяч бойцов, которые «пройдут всю пустыню за одну ночь», у Пригожина не было – едва ли пара тысяч, а скорее несколько сот штыков.

Это, конечно, тоже сила, но не армия, и начнись стрельба, единственным закономерным итогом было бы уничтожение мятежников до последнего человека (естественно, с большими потерями и наших войск, и гражданских). На что же тогда Пригожин рассчитывал, не спятил же он в медицинском смысле, право слово?

В Сети набирает популярность предположение, что мятеж готовился очень давно и в постоянном взаимодействии с врагом. Действительно, версия, что по плану ВСУ должны были прорвать фронт, а пригожинцы – выдвинуться в столицу свергать «лампасов-предателей, проигравших войну» звучит логично. Она хорошо бьётся с последними аудиосообщениями Пригожина, в которых он называет себя «патриотом», а власти – «подонками». Правдоподобна и мысль, что пригожинцев бросили в атаку в надежде ну хоть как-то смутить наших воинов на передовой и расшатать фронт на панике.

Соответственно, главным оружием путча должен был стать не сам «Вагнер», а заработанный потом и кровью бойцов ЧВК, и «правдорубством» директора личный авторитет Пригожина. Выходит, что весь этот «конфликт с Минобороны», который многие (включая меня) считали дезинформацией для Киева и Запада, на деле был дезинформацией для Кремля и простых россиян? По-видимому, да.

По-видимому, Пригожину удалось убедить Путина и военное руководство, что матерные выпады в сторону Минобороны, подчёркнуто вежливое общение с украинскими фашистами и власовцами, и прочий «лёгкий троллинг» пойдёт на пользу спецоперации. Вроде бы, так оно и было: ведь удерживали же ВСУ Бахмут, уповая на «снарядный голод у «Вагнера», так?

Да, удерживали, и теперь меня терзают смутные сомнения на этот счёт. Не была ли вся многомесячная осада Бахмута постановкой в том смысле, что Зеленский отправлял десятки тысяч «захистников» на смерть по предварительной договорённости, чтобы в их крови закалилась та пика, которая должна была через пару месяцев воткнуться Кремлю в глаз? В конце концов, грандиозный медиакульт «Вагнера» и бонапартизм Пригожина во многом сформировались именно на ходе и исходе Бахмутской операции.

По-новому теперь выглядят и некоторые практические идеи Пригожина, особенно этот его медийный «Второй фронт» и горячая поддержка формирования теробороны в приграничных регионах. Что это было, если не попытка создать целый плацдарм на фронте и множество ячеек в тылу, ещё и за счёт врага (то есть Российской Федерации)?

• Автор: Михаил Токмаков