О расчехлении команды Навального

Фото © Reuters.

«Вы не понимаете: это другое» ©

Что больше всего удивляет в наших либералах, так это лишь то, что за язык их никто не тянул. Всё сами, и причём так, чтобы – вполне по заветам Петра I – словом «сим всякого дурость явлена была». Хотя дурость ли это? Ведь рано или поздно всё равно бы выплыло, ибо шила в мешке не утаишь.

В общем, оставшись без присмотра своего патрона, некоторые навальнята начали стремительно расчехляться…

Камнем преткновения стала вашингтонская коллизия, а главное – её последствия: блокировка и удаление аккаунтов пока ещё действующего президента #США Дональда Трампа после инцидента со вторжением в Капитолий. Желание прогнуться под новую администрацию, увы, победило принципы. И вполне в оруэлловском духе в «команде Навального» неприемлемый акт цензуры © вмиг стал именоваться высшим проявлением свободы слова.

Вот как отличилась небезызвестная Люба Соболь.



С одной стороны, в терминах формального права всё верно: Первая поправка к Конституции США ограничивает цензуру только со стороны государства, а про цензуру соцсетей она не говорит вообще ничего. Как бы ни были умны отцы-основатели, но не смогли они предвидеть, что через 200+ лет появятся полностью частные Твиттер и Фейсбук, влияние которых на умы и мнения будет намного более сильным, чем у государственной власти. И подобно тому, как любое частное заведение может без объяснения причин отказать любому гостю во входе или по сугубо внутренним резонам попросить его на выход, ни Джек Дорси, ни Марк Цукерберг формально формально законов не нарушили.

Однако то самое влияние социальных сетей, равное или превосходящее #власть государства, побуждает относиться к ним несколько иначе, нежели к небольшому кабачку в Бронксе. Если в экономике к монополиям предъявляются более строгие регулятивные нормы, чем к сонму мелких частных компаний, то и в отношении монополистов медиасферы оправдан аналогичный подход, включающий и требования большей прозрачности при любых банах или ограничениях, и наличия законной процедуры апелляции, и, быть может, наличия независимого от компании регулятора бан-политики.

В этой части можно согласиться с мнением самого Алексея navalny Навального, переориентировавшегося с американского капитала на германский и солидаризировавшегося с позицией Ангелы Меркель, что свобода выражения мнения является фундаментальным правом и может быть ограничена только законодательными органами, а не требованиями частных компаний. Тут Европа дала 100 очков вперёд Америке.

Собственно, именно европейская общественная мысль родила известную максиму, ошибочно приписываемую Вольтеру, «Я не согласен с тем, что вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить». Любое отклонение от неё уже означает одобрение цензуры. И раз ступив на эту скользкую дорожку, можно действительно шаг за шагом дойти до полной поддержки авторитарных действий нынешней российской власти, старательно затыкающей рты оппонентам и привлекающей к уголовной ответственности за мыслепреступления.

Едва ли этого не понимает Любовь Соболь, которая уже давно не новичок в политике. Но, видимо, в её менталитет больше вписывается концепция революционной общественной целесообразности, а не свободы и равноправия. И потому она простодушно расчехляется на достаточно простом вопросе, сползая на риторику #этодругое.

Короче, суть русского либерала ещё свет Александр Сергеевич Пушкин раскрыл бессмертной фразой «Ты для себя лишь хочешь воли». За 200 лет, несмотря на интернет, айфон и твиттер ничего не поменялось у вольнодумцев.

И если это те, с кем связаны надежды на смену Режима™, то не выйдет ли тут обмен шила на мыло?