«Хочу права угнетенных!» Как устроены касты в современном мире

Деление на касты типично для всех стран Азии, а не только для Индии. Сословное общество — это и наследие седых времен, и результат социальных экспериментов XX века.

Так, в КНДР происхождение определяет все течение жизни члена коммунистического общества.

А в соседней Японии до сих пор дискриминируют местных «неприкасаемых».

Последние стали первыми

О кастах, или варнах, говорится в «Гимне космическому человеку» («Пуруша-сукта»), части «Веды гимнов» («Ригведа»), которая датируется II тысячелетием до нашей эры. Древнее индийское общество делилось на брахманов — жрецов; кшатриев — воинов и администраторов; вайшьев — свободных землевладельцев, ремесленников и торговцев и шудр — слуг.

Вне каст были неприкасаемые — самая низшая презираемая группа общества. Теоретически это деление сохранилось до современности. Но не все индийцы относились и относятся к определенной варне. Зато практически все «приписаны» к определенной джати — группе внутри касты.

Таких групп и подгрупп насчитывается более трех тысяч. После провозглашения независимости в 1947-м правительство Индии начало формировать из разноплеменного и сословного общества нацию.

В принятой в 1950 году Конституции Индии было провозглашено равноправие каст. В стране была введена система позитивной дискриминации. Для угнетенных ранее каст — неприкасаемых, или далитов, — были установлены квоты в высших учебных заведениях, органах государственного управления и даже в местных парламентах.

Например, сегодня в штате Тамилнад далитам отведено почти 70 процентов должностей в госаппарате и системе образования. В положении ранее угнетенных каст появились свои выгоды.

Этим был вызван курьезный случай: в 2016-м члены общины джатов перекрыли поставки воды в Дели. Так они выразили протест против того, что им не полагаются те же привилегии, что и низшим кастам.

В Индии этническую группу джатов относят к шудрам, но сами они считают себя кшатриями, то есть воинами и администраторами. Но политика позитивной дискриминации привела к тому, что они готовы побороться и за места далитов.

Неприкасаемый во главе государства

Правящая «Бхаратия джаната парти» (Индийская народная партия) старается преподнести себя как выразительницу чаяний всех слоев населения, в том числе и далитов.

Когда в июле президентом Индии второй раз в истории стал неприкасаемый — Рам Натх Ковинд от Народной партии, — это воспринималось как новая победа низших каст. До этого главой государства в 1997-2002 годах был далит Кочерил Раман Нараянан.

«Существует длинный список, заверенный на государственном уровне, в который входят так называемые «зарегистрированные касты и племена» — то есть те касты и племена, которые по какой-либо причине находятся в худшем положении по сравнению с другими.

Включенным в него полагаются различные привилегии, поэтому нередки случаи, когда представители высшей касты из брахманов или кшатриев митингуют, требуя включить их в список зарегистрированных и таким образом получить привилегии.

Смена касты с высшей на низшую их не смущает, квоты на обучение и прием на госслужбу куда важнее. Если это не удается, порой идут даже на подделку документов, меняя в своей фамилии одну-две буквы», — рассказывает Алексей Куприянов, кандидат исторических наук, научный сотрудник ИМЭМО.

Он отмечает, что мобильность каст является перспективным направлением исследований — можно понять, как меняется индийское общество. «Если брать ситуацию в целом, то кастовые перегородки постепенно размываются. Индия с гордостью именует себя «самой большой демократией мира» и претендует на роль великой державы.

Для того чтобы подкрепить эти претензии, необходимо развиваться в ногу со временем, а к обществу XXI века кастовая система приспособлена плохо, и она сдает позиции шаг за шагом», — рассказывает Алексей Куприянов.

Каста иногда может быть не только этноконфессиональной или профессиональной группой, но и гендерной.

Так, в Индии, а также в соседних Пакистане и Бангладеш среди неприкасаемых есть каста «хиджра». В нее включены трансгендеры, гермафродиты, бисексуалы и другие граждане неопределенного пола.

Хиджра одеваются и ведут себя как женщины. Чтобы вступить в касту, необходимо пройти процедуру инициации и кастрацию.

Зарабатывают себе на жизнь хиджра тоже своеобразно. Представители высших постов в иерархии общины могут танцевать и петь на свадьбах, давать за деньги благословение новорожденным и новобрачным. Те же, у кого низшее положение, вынуждены заниматься проституцией, воровать и попрошайничать.

Похожая система есть и в Индонезии — на острове Бали. Там тоже есть шудры, вайшьи (весьи), кшатрии и брамины. Нет только «вневарновой» группы неприкасаемых. Немногочисленных шудр называют «джаббас» — буквально аутсайдеры.

Был в отряде Ким Ир Сена — обеспечил детей

В Северной Корее действует система сонбун. Она учитывает политическую и социальную активность гражданина. От нее зависит благонадежность человека в глаза властей, его карьерные перспективы и даже паек. Там тоже есть свои «варны» — три категории: «лояльные», «колеблющиеся» и «враждебные».

Система ведет свою историю не из глубины веков, а из 50-х годов XX века: ее установил основатель КНДР Ким Ир Сен.

Известный востоковед Андрей Ланьков отмечает, что сонбун «в большинстве случаев основан на одном-единственном обстоятельстве — на том, чем занимались предки человека по мужской линии в конце колониального периода и вскоре после освобождения страны».

Это время с 30-х по 50-е годы XX века. Хороший сонбун у тех, чьи дедушки и прадедушки были героями войны или партийными работниками, плохой — у потомков священнослужителей, коллаборационистов, сотрудничавших с японскими властями или с буржуазным правительством Кореи.

От сонбуна зависело, в каком городе человек имел право проживать и куда пойдут учиться и работать его дети. Престижные вузы были открыты для членов лояльной группы, поплоше — для «колеблющихся», «враждебным» путь к образованию был практически перекрыт.

Ланьков отмечал, что был и специальный особо привилегированный класс — детей тех, кому удалось повоевать в партизанском отряде Ким Ир Сена.

В соседней Японии до сих пор существует проблема буракуминов — потомков жителей особых поселков, которые занимались «грязной» работой: забоем скота или уборкой мусора. Официально дискриминации в стране нет, но при этом борьба с ней ведется.

Буракуминов на предприятиях не хотят видеть ни работники, ни работодатели, их не принимают в обычные школы и высшие учебные заведения. С ними стараются не вступать в брак, а если кто-то и создал семью с партнером-парией, то это всячески скрывается.

Крупные компании в 70-х годах XX века уличались в том, что приобретали списки буракуминов. Правительству приходилось вводить унифицированные бланки для соискателей на рабочие места, чтобы фирмы не могли вычислить происхождение сотрудников.

http://marketsignal.ru/2018/01/01/tegeran-daet-otpor-trampu/...