Алексей Баталов был человеком старого русского ядра, которое только и позволяло убедительно выглядеть его новым советским героям. О русском актере, которого не стало сегодня, - в материале писателя и публициста Егора Холмогорова
Особенно запоминаются нам те мастера, которые создают своего героя, переходящего с ними из фильма в фильм. По "истории" можно было бы сыграть и иначе - но вот перед нами сильный образ, уходящий далеко вглубь за пределы сюжета.
Одним из таких актеров со своим героем и своей историей был Алексей Баталов. Он, несомненно, был одним из главных актеров советского кино - и это тем удивительней, что сыграл не в таком уж и большом количестве фильмов. Ни разу не вписывался ни в одну знаменитую комедию. Напротив, Баталов был тем маячком, из-за которого массовый зритель брался смотреть серьезные ленты.
Фильмы с его участием становились культовыми и получали международное признание. "Летят журавли" до сих пор остается единственным отечественным фильмом, получившим Золотую пальмовую ветвь (а можно еще вспомнить "Большую семью" с уникальным призом на 16 человек "за лучший актерский ансамбль", в котором Баталов сыграл одну из первых скрипок), "Москва слезам не верит" - один из немногих русских "Оскаров".
Что же за героя создал в своем творчестве Баталов? Это был образ пролетария-интеллигента и интеллигента-пролетария. Образ советского человека, каким он должен был быть, но никогда не был и быть не мог. Простой, цельный, умный, высококультурный, работящий, с огромным и даже гипертрофированным чувством ответственности. Баталовский герой был практически лишен недостатков (вспомним, как напившись с горя после расставания с Катей, Гоша как только становится надо - трезвеет и облачается в идеальный костюм) и, несмотря на это, вызывал доверие - такой может быть это не сверхчеловек, а человек со стержнем.
Причина, по которой Баталов сыграл гораздо меньше ролей, чем мог бы, в том, что его герой становился редкостью и в советском кино, и в советском обществе. В теории это общество было предназначено именно для превращения всей мужской половины человечества в Румянцевых, Борисов Бороздиных, Владимиров Устименко, Дмитриев Гусевых, Гош. На практике оно плодило бездушных начальников, пьяных гопников и рефлексирующих подловатых интеллигентов трифоновского литературного космоса. И чтобы оставаться просто порядочным человеком в этом обществе требовалось преодоление чудовищного притяжения.
Баталовский герой всегда был, в известном смысле, маленьким человеком, одушевленным винтиком идеального советского мира, преданным делу, которому ты служишь. Даже у физика Дмитрия Гусева, самого выламывающегося из строя баталовского персонажа, на первом месте стоит именно служение, а не борьба. Однако для позднесоветской тины баталовский герой был бы слишком вызывающим.
И не случайно, что Гоша оказывается в мире фильма "Москва слезам не верит" как бы персонажем из параллельного измерения. Он материализуется в электричке ниоткуда и ведет себя настолько атипично по отношению к эпохе, что волей-неволей начинаешь подозревать - не сходит ли Катя с ума, не является ли этот человек воображаемым другом, вроде Карлсона, пригрезившимся занятой начальственной женщине трудной судьбы от отчаяния и одиночества.
Такая интерпретация "Москвы" мне кажется возможной, поскольку Катя формировалась как личность именно в то время, когда герой Баталова, полностью противоположный скользкому Рудольфу, играл первую скрипку на "шестидесятническом" (напомню, что наши "шестидесятые" - это 1955-1964 годы, причем в большей степени это пятидесятые) экране. Именно он был идеалом для практически любой девушки. И, конечно, если "герой" и должен был почудиться Кате, то именно в баталовском образе. В их первую встречу он даже одет под пятидесятые. Это именно призрак иной эры, иного мировоззрения, иных надежд, материализовавшийся посреди застойного болота. Гоша был своеобразным реквиемом баталовскому герою.
Впрочем, в этом герое изначально было двойное дно. Баталов играл советского интеллигента-пролетария как атеиста и прогрессиста, человека вне традиции, полностью устремленного в будущее, обретающего нравственный стержень в безбожном стоицизме. Но сам при этом был человеком традиции.
Он сформировался в "ахматовском" мире, где последний поэт Серебряного века перекинул мост между эпохами. Памятуя об уничтоженных деде и бабке врачах, никогда не вступал не то что в партию - в комсомол. Отказался играть Ленина. Был верующим человеком, соприкасавшимся в жизни с выдающимися священниками, иерархами и даже святым Лукой (Войно-Ясенецким). Баталов был человеком старого русского ядра, которое только и позволяло убедительно выглядеть его новым советским героям.
Его человек "хрущевского модерна" был убедителен и светел в той мере, в которой он изнутри был человеком традиции. Так же как "идеальный советский" космонавт Гагарин смог быть таким лишь потому, что внутри него сидел верующий русский человек, осмелившийся в самые глухие времена назвать чудовищной ошибкой снос Храма Христа Спасителя. И когда освещавший модерн свет традиции потускнел, сам модерн тоже скончался, герой истончился в призрак...
Но смерть героя не означала смерть актера. Алексей Баталов прожил долгую и подлинно счастливую жизнь и лишь сегодня покинул нас, исполненный днями, приняв христианскую кончину.
Свежие комментарии