Действие порождает противодействие. Эта древняя истина вновь подтвердилась в Кишинёве, где местный «евромайдан» разбудил своего антипода — «Майдан здорового человека».
Его инициировали силы, позиционирующие себя как пророссийские и левые — это Партия социалистов под руководством Игоря Додона и «Наша партия», возглавляемая Ренато Усатым.
Интересно, что у обоих «майданов» есть много общего: и те, и другие, выступают против повышения тарифов, требуют досрочных выборов парламента и президента, а также — отставки целого ряда одиозных чиновников. В какой-то мере власть получила «второй фронт» в виде активизации на левом фланге: иными словами — недовольством пронизано всё общество.
Даже при том, что оба лагеря объединяться не собираются, и более того — они антагонисты, исключать их стихийного ситуативного союза нельзя. Особенно там, где будет решаться вопрос давления на руководство страны с целью его отстранения от власти: ненависть способна объединять в едином порыве совершенно несовместимые силы.
В то же время, появление на политической арене «встречного майдана» свидетельствует о том, что в молдавском обществе пробуждаются пророссийские силы, а само оно расколото не менее, чем украинское. Это неслучайно: значительная часть граждан страны работает за границей, причём между Россией и Европой они разделены примерно поровну.
Остаётся интересной, и невыясненной, географическая локация сторонников обоих «майданов»: если сторонники проевропеских и пророссийских сил имеют симпатии большинства в каких-либо определённых районах, то, новый территориальный раскол Молдавии практически неизбежен. Тем более, что у страны есть печальный опыт четвертьвековой давности, когда она потеряла Приднестровье и еле удержала Гагаузию: нельзя исключать ситуации, когда ПМР может расширить свою территорию из-за того, что в прилегающих к ней районах начнётся, например, «Русская осень», а запад Молдавии окажется в руках унионистов.
Сложнее если пророссийские и проевропейские силы не имеют собственных очагов территориальной кристаллизации. В этом случае, добившись победы против общего противника, оба лагеря схлестнутся между собой для выяснения того, чья сторона одержит верх в той или иной местности.
Пока что в Молдавии оба «майдана» позиционируют себя как мирные акции, но, жизнь показывает, что за романтическим периодом любой революции очень скоро наступают драматический и трагический этапы: как только центральная власть ослабнет, каждая из групп попытается взять ситуацию в свои руки. В принципе, весной 2014 года нечто подобное наблюдалось на Украине, где сторонники и противники бандеровщины оспаривали между собой право контроля над городами и регионами.
Понятно и то, что обе акции происходят по одним и тем же лекалам, но в этом нет ничего зазорного. Во время «Русской весны» в Донбассе восставшие тоже активно использовали целый ряд «майданных» технологий: незачем пропадать трофейному оружию, если его можно развернуть в сторону неприятеля!
Пока что можно констатировать, что в молдавское политическое противостояние закралась интрига. Поэтому развитие ситуации может быть не только интересным, но и с неожиданными перипетиями: впрочем, их мы увидим очень скоро.
Даже при том, что оба лагеря объединяться не собираются, и более того — они антагонисты, исключать их стихийного ситуативного союза нельзя. Особенно там, где будет решаться вопрос давления на руководство страны с целью его отстранения от власти: ненависть способна объединять в едином порыве совершенно несовместимые силы.
В то же время, появление на политической арене «встречного майдана» свидетельствует о том, что в молдавском обществе пробуждаются пророссийские силы, а само оно расколото не менее, чем украинское. Это неслучайно: значительная часть граждан страны работает за границей, причём между Россией и Европой они разделены примерно поровну.
Остаётся интересной, и невыясненной, географическая локация сторонников обоих «майданов»: если сторонники проевропеских и пророссийских сил имеют симпатии большинства в каких-либо определённых районах, то, новый территориальный раскол Молдавии практически неизбежен. Тем более, что у страны есть печальный опыт четвертьвековой давности, когда она потеряла Приднестровье и еле удержала Гагаузию: нельзя исключать ситуации, когда ПМР может расширить свою территорию из-за того, что в прилегающих к ней районах начнётся, например, «Русская осень», а запад Молдавии окажется в руках унионистов.
Сложнее если пророссийские и проевропейские силы не имеют собственных очагов территориальной кристаллизации. В этом случае, добившись победы против общего противника, оба лагеря схлестнутся между собой для выяснения того, чья сторона одержит верх в той или иной местности.
Пока что в Молдавии оба «майдана» позиционируют себя как мирные акции, но, жизнь показывает, что за романтическим периодом любой революции очень скоро наступают драматический и трагический этапы: как только центральная власть ослабнет, каждая из групп попытается взять ситуацию в свои руки. В принципе, весной 2014 года нечто подобное наблюдалось на Украине, где сторонники и противники бандеровщины оспаривали между собой право контроля над городами и регионами.
Понятно и то, что обе акции происходят по одним и тем же лекалам, но в этом нет ничего зазорного. Во время «Русской весны» в Донбассе восставшие тоже активно использовали целый ряд «майданных» технологий: незачем пропадать трофейному оружию, если его можно развернуть в сторону неприятеля!
Пока что можно констатировать, что в молдавское политическое противостояние закралась интрига. Поэтому развитие ситуации может быть не только интересным, но и с неожиданными перипетиями: впрочем, их мы увидим очень скоро.
Александр Дмитриевский
Свежие комментарии