Опытные люди отличаются от обычных тем, что предпочитают просчитывать несколько разных вариантов наперёд и не особо надеются на авось. Тем более, когда речь идёт о ценностях всей жизни – а такие, безусловно, есть у каждого, даже если не осознаю́тся полностью и не формулируются вербально.
Кто бы спорил, что российский президент Владимир #Путин с его 20-летним стажем деятельности на вершине власти – политик и человек крайне опытный. И тоже умеет считать варианты. Одна из насущных его забот – правильная передача своего политического наследия следующему поколению. Тем более, что… возможный момент такой передачи неизвестен до конца и самому передающему, ибо все мы в руках Божьих. ©
Так что же именно собирается передать Владимир Путин и что можно считать его политическим завещанием?
Для ответа на этот вопрос нужно посмотреть, а что же именно построил и создал нынешний российский президент за прошедшие два десятилетия? В чём секрет его такого политического долголетия, который, несомненно, тоже станет частью названного завещания.
Можно сколько угодно рассуждать о том, что народ доверяет Владимиру Путину как «альтернативе 1990-м» или боготворит идеалы российской/советской империи от Петра Великого до Иосифа Сталина. Но это было бы уходом в сторону. Секрет несменяемости маленького человека из спецслужб в другом.
Во-первых, как справедливо указывают умные люди, Прежде всего успех В.Путина обусловлен созданием «коммерческого государства», вся деятельность которого нацелена на обогащение контролирующего его бюрократического класса, который постоянно расширяется. Современная российская власть позволяет организованно перераспределять общественные богатства в пользу не менее пяти миллионов человек – от министров, губернаторов и депутатов до менеджеров госкомпаний, силовиков и низовых чиновников – в масштабах, не существующих ни в одной стране мира. Эта система устраняет потребность в консолидирующей общество идеологии и обнуляет любое представление о целях, так как наиболее желанным является сохранение нынешнего состояния – процесс в данном случае заменяет результат, а личные выгоды - общественные; поэтому до тех пор, пока у системы есть устойчивый финансовый источник в виде ренты, она обладает такой массой бенефициаров, что о её демонтаже не идёт и речи.
При этом система фактически сняла с себя ответственность за благосостояние населения: она последовательно урезала социальные гарантии, замораживала пенсионные накопления, «оптимизировала» здравоохранение, уничтожала образование и даже повысила пенсионный возраст – и всё без заметного ущерба для своей репутации. Всё это ей позволила сделать работающая рыночная экономика – в отличие от советского прошлого, где пустые прилавки указывали на несостоятельность системы, сегодня пустые карманы части граждан говорят им лишь об их личной несостоятельности, об индивидуальном неумении «вписаться» в современные реалии. Таким образом бедность, выступающая обратной стороной «коммерческого государства», не угрожает его существованию, т.к. вызывает стремление к частным усилиям по повышению своего благосостояния, но не к коллективному протесту. В данном случае даже отчаяние не превратится в бунт.
Наконец, важнейшим элементом устойчивости системы является её относительная враждебность остальному миру. Культивируя её, власть убивает одну из самых важных предпосылок протеста – наличие внешнего идеала (именно она обеспечила слом всех диктаторских и коммунистических режимов в Европе в последней трети ХХ и начале XXI века). Россия выглядит не только как крепость, осаждённая врагами, но как общество, боящееся вызовов современности – и в таком контексте прошлые социальные формы (и в их числе - самодержавная власть) выглядят естественными. Власть нашла в российской имперскости идеальное обоснование своей внешней и внутренней политики – и успешно убедила население в том, что брать пример с других является уделом неудачников и слабаков.
Свежие комментарии