| После того, как бездушный робот уволок Уфадекса в виртуальный расстрельный ров, душа наша исполнилась скорби. Осиротела российская правозащита, ушел от нас выдающийся клоун. Чтобы хоть немного компенсировать утрату, публикую материал Андрея Пионтковского с Эха Москвы: Говорить о том, каким человеком была Валерия Ильинична, умершая 9 дней назад, очень сложно, поскольку она — уникальна, вне рамок или стандартных представлений. Если бы мне пришлось составлять справку о личности Новодворской для западной Википедии, я бы назвал ее визионером с абсолютным нравственным слухом. Однако в русском языке есть удивительно точное слово для обозначения такого явления как Валерия Ильинична Новодворская. Понятие, которое встречается исключительно в нашей культуре. Парадоксально, но при жизни это слово не раз использовали враги Новодворской. Желая оскорбить, ее называли юродивой. Так вот, она действительно была юродивая. Святая Юродивая России. В русской традиции юродивый — человек, являющийся одновременно и совестью, и выразителем стыда нации. Юродивый не боится громко говорить о постыдных вещах, творящихся в стране, о которых среди обычных людей упоминать не принято. Именно такую роль Валерия Ильинична играла в современной истории России, будучи при этом фантастически образованным человеком с потрясающим литературным даром. Меня всегда поражало ее блестящее литературное мастерство, опирающееся на великолепное знание мировой культуры. Думаю, ошибкой многих людей, да и самой Новодворской, в течение долгого времени было восприятие ее как политика.С начала перестройки и создания партии Демократический союз до конца 90-х, когда она увлекалась партией СПС , Валерия Ильинична считала себя политиком, не понимая: она нечто неизмеримо большее. Только позже Новодворская осознала, что политика слишком профаническое занятие для человека ее масштаба. Ни в коем случае не собираюсь сравнивать себя с ней ни по масштабу таланта, ни по степени самоотверженности. Но когда Новодворская ушла, я ощутил странное чувство ответственности за каждое будущее слово, чтобы вместе с другими людьми хоть в какой-то мере заполнять громадную лакуну, образовавшуюся в российском обществе и российском сознании. Есть совершенно фантастическое ее эссе о Путине, написанное Новодворской несколько лет назад. Все 15 лет существования Путина в российской политике она боролась с этим человеком. Новодворская говорит, что в некотором смысле чувствует себя невольной и нелюбимой супругой Путина: "Встаю я утром, и вдруг до меня доходит: ведь я уже без малого 10 лет замужем за Путиным, и то, что между нами происходит, и есть классическая российская семейная жизнь. Он мне зарплату не приносит, а я ему обед не готовлю и белье не стираю. Живем, как Стива Облонский с Долли, не здороваемся, не разговариваем. А дом общий: 1/8 часть света. Или тьмы". Муж Путин , продолжала Валерия Ильинична, — молодой, здоровый, спортивный и, конечно, ее переживет, поскольку она старая и больная. Но беспокоило ее не это. Она не знала, кто будет тогда заботиться о России — об их общем убогом дитятке, которого в детстве уронила акушерка, у которого церебральный паралич и замедленное умственное развитие. Новодворская боялась, что после ее смерти бедняжку некому будет и пожалеть. Почему-то сразу после ее смерти я вспомнил этот удивительный текст. Валерию Ильиничну часто обвиняли в русофобстве. На самом деле все, что она делала, вдохновлялось болью за Россию. За это несчастное дитятко,обреченное остаться без нее в руках "отца "— молодого, спортивного и бездушного. То-то он тогда развернется. Ну разве это не прекрасно? | |
Свежие комментарии