*****************
Маруся почти не плакала, провожая брата Мишу на войну – только сердце замерло и замедлило биение… Старший Ваня ушел чуть раньше, оставив шестерых деток, а Миша, хоть и был первым парнем на деревне, но зазнобой сердечной обзавестись еще не успел.
- Ты только не плачь, сестренка… Даже глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь!
Быстро с фрицами разделаемся, и к посевной я уже буду дома.Маруся с надеждой вскинула глаза на любимого брата:
- Правда, Миш?
- Ну конечно, правда… Ты только меня жди, и тогда я обязательно вернусь. Увидишь…
Война затянулась на долгие четыре года. Похоронка на Ивана пришла в 43-ем, и именно тогда перестали приходить письма от Миши. Маруся, как и обещала, продолжала ждать.
Ей повезло – жених Николай пришел с войны только с небольшим ранением. После свадьбы сразу забрали в дом младшую дочку Ивана: сыновья подрастут и будут подспорьем матери, а девка – лишний рот, поэтому с этим решением долго не раздумывали.
Злые языки в деревне иногда подшучивали, что Миша попал в плен и остался жить в Германии. Маруся вспыхивала моментально: ее брат не мог остаться жить у фрицев! Да и обещал он ей, а обещания Мишка всегда сдерживал…
Маруся ждала Мишу еще тридцать лет после войны. Уже и внуки подрастали, а она, нет-нет, да и взглянет на калитку, словно ждет гостей, и прошепчет: «А вдруг калитка откроется и в нее зайдет Миша…»
Она перестала его ждать спустя тридцать пять лет. Да и то, только потому, что ее самой не стало…
Уже внуки найдут в архиве сведения, что госпиталь, в котором Миша лежал в 1943-ем разбомбили немцы, и городок тот на территории Польши…
*************
Епистинья Федоровна Степанова проводила на войну семерых сыновей.
Васятка попал в плен под городом Джанкой в Крыму, откуда бежал и ушел в партизаны. Расстрелян немцами.
Филипп воевал в Крыму, затем попал в плен и умер в концлагере.
Федор воевал в Забйкалье и был убит, когда поднял бойцов в атаку в районе реки Халкин-Гол…
Ванечка тоже попал в плен на Западном фронте в 1941-м, бежал. Осенью 1942 года обессиленный, изнуренный голодом, добрался до деревни, где его спрятали от немцев. Партизанил, пока его не расстреляли немцы…
Илья встретил войну в Прибалтике, затем воевал под Сталинградом, а погиб во время битвы на Курской Дуге.
Паша закончил Киевское артиллерийское училище, пропал без вести еще в 1941-м…
Младшенький, Сашка, был направлен под Сталинград, где и был награжден Орденом Красной Звезды. Осенью 1943-го под Киевом отражал со своими бойцами шесть атак немецких танков. Оставшись один, отражал седьмую атаку, лично уничтожил 15 солдат и офицеров противника. Последней гранатой взорвал себя и окруживших его немцев…
Старший, Николай, воевал под Киевом, и был единственным сыном, вернувшимся домой, пусть и инвалидом. Жаль только, что прожил недолго и скончался от ран.
**********************
Настя в последнее время часто плакала, но не от изнурительной усталости, потому что в две смены пекли с бабами хлеб для солдат Красной Армии, а от того, что сами, голодные и вечно недоедающие, еще и кормили пленных фрицев.
Те целовали Насте и бабам руки, обливались слезами и пытались, коверкая русский язык, благодарить за свое спасение от голода… Она потом долго плакала, испытывая дикое отвращение к своей собственной слабости и жалости по отношению к варварам, которые приперлись на ее землю. Может быть, где-то далеко ее жених, Степан, тоже умирает от голода, а в том, что его покормят немецкие бабы, Настя не была уверена. Русское милосердие именно так и выглядит: умирай от голода сам, но не дай умереть другому…
Бабы допытывались, почему она все время со слезами на глазах? Настя отмахивалась и отвечала первое, что приходило в голову:
- Да вот думаю, кончится война, а у меня руки, как у настоящей старухи… Кому я нужна буду с такими руками?
Бабы прыскали: ну и дура ты, Настька! Нам бы фрицев победить, а с руками любыми жить можно…
Отсмеются, проплачутся и снова печь хлеб для своих родненьких солдат, и этих… которые пришли незваными гостями к ним домой…
***********************
Мария Фролова потеряла на войне восьмерых сыновей.
Миша во время испытаний на одном из военных кораблей попал под бомбежку, получил тяжелое ранение и умер в ленинградском госпитале.
Костя позвонил, приехав с фронта, жене: «Я на вокзале проездом, встречай!». За полчаса добралась она до Балтийского, но вокзал был оцеплен войсками: все находившиеся там составы попали под бомбежку…
Тихон погиб в Германии в апреле 1945-го…
Васятка мать щадил даже в письмах, поэтому всегда заканчивал письмо бодро: «Мы перца им подсыплем, могилу тут свою фрицы найдут». Однажды только у него вырвалось: «Едва ли я вернусь отсюда — такое здесь идет крошево…». Он погиб на Невской Дубровке…
Николай умер сразу после войны от полученных ран…
Лёня сел на поезд с добровольцами. Служил на «летучке», ремонтировал танки прямо на поле боя. Ходил и в разведку. За особо важного «языка» получил медаль «За боевые заслуги». Но однажды в «летучку» Леонида попал снаряд. Через месяц сестра получила окровавленные вещи брата…
Петр погиб в разведке в сорок третьем…
Митя после войны пожил мало, ослеп и умер от ран в 1948-м.
А в Ленинграде, зажатом в блокадное кольцо, медленно умирала уже не способная подняться с постели Тоня с Валериком, ослабевшим от голода и разучившимся ходить в свои три годика. Выручили и спасли сослуживцы, как-то подкормили, а спустя некоторое время дошла-таки до Ленинграда посылка из далекого и родного Задонска. Из письма Антонины: «Получила от вас посылку, большое спасибо. Уж очень долго она шла! Получила я ее не совсем в порядке — крысы отгрызли угол ящика, рассыпали пшено, все остальное как будто в целости. Но что обиднее всего — сгнили все яблоки из нашего сада… Яблоки Валерику и во сне не снились, ведь он их никогда не видел».
*****************************
Иван был в плену уже полгода, а три месяца назад их перевезли в концлагерь. Фрицы ставили опыты на заключенных, и их зверству не было никаких человеческих объяснений! Иван весил меньше сорока килограммов, но целыми днями он думал только о том, как отсюда сбежать…
Охранник пытливо заглянул в глаза Ивану, - не задумал ли чего этот русский? В инструкции было сказано, что русские самые опасные заключенные, потому что у них отсутствует покорность и они всегда ищут способ сбежать. Именно поэтому к пленным из СССР, и особенно русским относились с особой строгостью и настороженностью – ген рабов в них никаким образом не хотел приживаться…
В бараке Иван еще раз спросил у своих сокамерников:
- Ну что, все готовы? Через пару дней побежим.
- А если нас поймают? – робко спросил совсем изнуренный Петр.
- А что мы теряем-то, Петь? Двум смертям не бывать, а одной не миновать…
На том и порешили…
На следующий день Ивана вытащили на середину внутреннего двора, где были построены заключенные из его и соседних бараков. Надзирателю показался слишком дерзким взгляд Ивана, когда ему приказали показать зубы, а перед этим поставили на колени.
Ивана обливали ледяной водой на жутком морозе в течение нескольких часов, в назидание всем, кому придет в голову мысль бежать…
Обливали до тех пор, пока он не умер и не превратился в ледяной памятник – словно Монумент Несломленным перед фашизмом…
********************************
Саша писал письмо домой:
«Дорогая Лида!
Только что кончилось комсомольское собрание. Почистил автомат, покушал. Комбат говорит: "Отдыхайте лучше, завтра бой".
Я не могу уснуть. В окопном блиндаже нас шесть человек, седьмой на посту. Пятеро уже спят, а я сижу возле печурки при свете гасилки и пишу это письмо. Завтра, как встанем, передам его связному.
Интересно знать, что-то ты поделываешь сейчас? У нас на фронте как стемнеет немного, так и ночь. А у вас в тылу - электрический свет. Поди, ложитесь спать часов в двенадцать.
Я часто вспоминаю тебя, Лида, много думаю о тебе. Вот и сейчас хочется поговорить с тобой обо всем, что чувствую, что переживаю...
Лида, я видел, как умирали мои товарищи. А сегодня комбат рассказал случай, как погиб один генерал, погиб, стоя лицом на запад.
Я люблю жизнь, хочу жить, но фронт такая штука, что вот живешь, живешь - и вдруг пули или осколок ставят точку в конце твоей жизни. Но если мне суждено погибнуть, я хотел бы умереть так, как этот наш генерал: в бою и лицом на запад.
Александр.»
На рассвете дивизии Александра предстояло идти в наступление, - форсировать реку Чернушку.
К вечеру гитлеровцы вынуждены были отойти, штаб соединился с основными силами, но комбат майор Афанасьев был тяжело ранен. С поля боя его вынес Александр.
С рассветом наступление возобновилось. Выбили противника из редкого леса и вышли на снежную поляну. Впереди виднелся небольшой лесок. Только бойцы двинулись вперед, как по ним ударили из пулеметов. Появились убитые и раненые. Получен приказ: штурмовой группе уничтожить огневую точку врага. Первыми пошли бойцы во главе с Петром Бурдиным. Но пулемет накрыл их. Минут через десять с другой стороны поляны замаячила фигура в солдатской шинели. Какой-то смельчак, умело используя рельеф местности, медленно подползал к огневой точке. Вот он уже на расстоянии броска гранаты от цели. Ну бросай! Бросай же! Чего он медлит?
Наконец бросок, взрыв. Пулемет замолчал.
"Ура!" - дружно разнеслось над поляной, и бойцы побежали вперед. А вражеский пулемет снова заработал. И тут-то тот самый смельчак, оказавшийся теперь рядом с дзотом врага, взметнулся и бросился на амбразуру. В наступившей тишине вновь загремело "Ура!".
После победного боя было установлено, что огневую точку закрыл своим телом Александр Матросов...
Александр так мечтал умереть, как тот генерал: в бою и лицом на Запад, но не знал, что станет Героем Советского Союза посмертно, а спустя время его подвиг повторят и другие бойцы, которые, закрыв собой вражескую амбразуру, бросятся в вечность, как Александр…
В каждой семье в России есть подобные истории… Кому-то удалось совершить подвиг, прежде, чем погибнуть или пропасть без вести, а кто-то так и остался лежать в братской могиле под табличкой «Неизвестный солдат».
Но каждый, кто не вернулся с фронта живым, для нас в России – ГЕРОЙ.
Без исключения.
Светлая им всем Память за их Подвиг и Бесконечная Благодарность от потомков за Великую Победу!
Победу, которую они оплатили своими жизнями и своей кровью.
Не забывайте об этом.
Свежие комментарии