К вопросу о кураторах иностранной агентуры в Этой Стране.
В конце прошедшей недели имела место сразу пачка весьма примечательных событий на фронтах культурной войны.
Во-первых, в список иноагентов мордорского Минюста наконец-то внесли старика Козлодоева Боруха Гребенщикова*, ранее не раз откровенничавшего о своей поддержке бандеровских террористов.
Во-вторых, на VK Feste в Питере было показано видео с другим сдриснувшим из Этой Страны кряклом — Моргенштерном*. То есть, организаторы мероприятия тупо положили МПХ на политику Режыма, кратко описываемую формулой «ни копейки официальным предателям».
И, наконец, в-третьих, показали себя во всей красе (кто бы сомневался) организаторы Грушинского фестиваля, раскукарекавшиеся против выхода на сцену лауреата всё того же фестиваля — полковника Калинкина с песней Окуджавы (sic!) «Нам нужна одна победа».
Что тут хотелось бы.
По поводу Гребермана* — действия тоталитарного министерства (наряду с былинным провалом иноагентского контрнаступа) в очередной раз показали: отката назад не будет. Режым явно понял, что задабривать кряклов бесполезно, т.к. совести у них нет и добра они не помнят, а потому (слава Тебе, Господи) вместо многочисленных пряников наконец-то был задействован кнут.
По поводу эффективных манагеров из «ВКонтакте» — не успели ватники возмутиться насчёт политики «Газпром медиа», куда, напомню, с 2021 года входит холдинг VK, как последовала быстрая и безжалостная реакция:
Генеральный директор соцсети «ВКонтакте» Марина Краснова и вице-президент по технологиям и разработке холдинга VK, технический директор «ВКонтакте» Александр Тоболь решили покинуть компанию, говорится в сообщении VK.
Управление соцсетью с 3 июля будет осуществлять коллегиальный орган — управляющая команда, в состав которой войдут представители топ-менеджмента VK и представители менеджмента «ВКонтакте». Управляющая команда будет отвечать за операционные процессы, принятие стратегических решений и развитие новых направлений социальной сети.
Отмечается, что Краснова и Тоболь приняли решение «заняться собственным проектом».
Да-да-да, так всэ и було. Кормились два эффективных манагера много лет от щедрот бюджетного вымени, а тут — вжух — и внезапно поняли, что пора «заняться собственным проектом». Аккурат после того, как разрешили показывать за казённый счёт видео добровольно вошедшего в число отбросов общества (см. картинку в начале поста) крякла-иноагента.
Скорость, с которой эффективных манагеров выкинули на мороз, подтверждает приведённый выше тезис о том, что Режым отложил пряники в сторону и методично орудует кнутом.
Теперь осталось применить оный против либероидов, много лет рулящих Грушинским фестивалем. Тем самым, на который истратили миллионы бюджетных рублей:
Возмутительная ситуация на Грушинском фестивале, где конкурсная комиссия ввела запрет на любые патриотические песни, в особенности, посвящённые СВО.
В числе тех, кому было отказано в выступлении, оказались и участники спецоперации, и даже депутаты губдумы. Всем им пришлось петь на «альтернативной» площадке «Победа».
Более того, когда от организаторов потребовали выпустить в заключительном гала-концерте финалиста «Победы» Михаила Калинкина, руководители фестиваля (Галина Хомчик и др.) задержали его начало, заявив: либо мы, либо Калинкин.
В итоге — их удалось «проломить» с огромным трудом, однако председатель худсовета и хедлайнер фестиваля Олег Митяев — в знак протеста не вышел на сцену. А в момент исполнения Калинкиным песни «Нам нужна одна победа», когда встала вся поляна, часть столичных бардов, включая Хомчик, демонстративно осталась сидеть. Не встал и президент Груши Борис Кейльман.
Этим людям — Митяеву, Хомчик, Кейльману — похоже, совсем не нужна победа. Зато им нужны деньги из бюджета. Только из Фонда президентских грантов на проведение фестиваля было выделено 29 млн. руб. И это ещё, не считая средств из регионального бюджета и гранта Росатома.
Самое страшное, что подобное — повторяется из раза в раз (почему и возникла альтернативная сцена «Победа»), однако самарские власти — продолжают закрывать на все глаза, восторгаясь Митяевым с Хомчик.
На самарских бояр валить всё, конечно же, не надо. Они ведь смотрят, как ведёт себя Режым, и если последний — несмотря на явную фронду светлоликих кейльманов — продолжает давать им лавэ, то какие вопросы к боярам-то?
Краснову и Тоболя выкинули на мороз на следующий день после того, как гражданское общество возмутилось присутствию иноагента на VK Feste. Кейльман и ему подобные — формально не работают на Режым, но достаточно будет объявить о прекращении финансирования Грушинского фестиваля, чтобы вся эта мишпуха с визгом укатила в Израильскую ССР, к прочим сдриснувшим кряклам.
А фестиваль затем можно возродить, переименовав, например, в Победный Грушинский.
Далее же, глядишь, после отъезда из Этой Страны кейльманы достанут из карманов фиги в адрес нашего Отечества и начнут активно размахивать ими. По итогам чего — тоже попадут в список иноагентов, что гарантированно лишит их возможности в будущем харчеваться от щедрот бюджетного вымени.
Давай, тоталитарный наш Режым, не подкачай.
Гражданское общество ждёт.
UPD. Кстати, насчёт того, почему светлоликие барды ведут себя именно так, а не иначе, уместно будет добавить к посту точное наблюдение товарища Мараховского:
Советская власть, будучи типичнейшим порождением XX века и потому страдавшая техноцентризмом в тяжёлой форме, не умела, не любила и не хотела в гуманитарные знания и навыки. Понимая, что «без культурной работы никак», она подходила к отбору кадров в культработники почти с той же равнодушной формальностью, что католические монархии шестнадцатого-восемнадцатого веков к укомплектованию церковных рядов: тогда в священники тоже шли низкородные, младшие в очереди на наследство и тому подобные недопрестижные, недохваткие и недоудачливые люди.
Характерным представляется тот факт, что в СССР гигантской популярностью пользовалось слово «синекура», в прямом переводе с латыни «беззаботное» - а именно должность «без заботы о душах [паствы/братии]», то есть без необходимости жёстко впахивать по приходу или обители с утра до ночи, означала для священников-диссидентов успех и удавшуюся жизнь.
Но безделие, как мы знаем, мать всех пороков. В случае духовно-гуманитарных синекур там происходила и происходит не просто концентрация вольнодумных бездельников, но нечто худшее: концентрация вольнодумных бездельников с чувством ущемлённого, не соответствующего их потенциалу социального статуса.
Этот статус приходилось добирать, выискивая и создавая себе компенсации и утешения. На низовом уровне притязаний утешения сводились к штукам простым и незатейливым (пьянство на рабочем месте и расширенный доступ к духовным девам в тусовках), на уровне притязаний чуть выше - к чтению запрещённого самиздата (пьянство и девы при этом не отменялись), ещё выше начиналось сектантство разной степени упоротости.
Поскольку социальную фрустрацию в хорошо слежавшихся иерархиях испытывают не только гуманитарии, а доступ к девам, пьянству и эзотерическому самиздату со взаимным уважением на кухнях нужен всем - в СССР был зафиксирован также феномен «физиков-лириков»: условный преподаватель математики в вечерней школе, которому ходить на работу дважды в неделю, становится своим в гуманитарной тусовке и порой даже возглавляет её, распространяя вокруг густой аромат Кастанеды с элементами Веданты.
При этом все тайные жрецы продолжают на миру оставаться преподами вечерних школ, культработниками для пионеров и железнодорожников, носят плакаты против НАТО на весенних и осенних демонстрациях и (если мы во Франции 1700-х) дважды в месяц читают какие-то обязательные проповеди по воскресеньям.
…Самые интересные метаморфозы начинаются после, образно говоря, взятия Бастилии (или краха СССР).
Знакомый с советской «параллельной утешительной иерархией» не понаслышке писатель В.О. Пелевин в одном из своих романов констатировал, что она способна «существовать только на государственных дотациях - или, что то же самое, как нечто запрещенное государством». В мире же более или менее свободной коммерции идеи, прежде имевшие ценность в качестве дефицита и запрещёнки - попадают в принципиально иные условия конкуренции.
Поначалу эти идеи думают, что вот сейчас они как выскочат как выпрыгнут из подполья и захватят всё - ибо в них сосредоточена гигантская сила истин.
Но они вместо попадают на гигантский вещевой рынок, где барыжат всем на свете, и обнаруживают, что прежняя их ценность определялась вообще ни разу не их содержанием, а только их эксклюзивным статусом.
То есть, говоря проще, у Митяева, Хомчик и подобных им просто печёт, что в новую эпоху они оказались не «властителями дум», а невнятными участниками обычной самодеятельности.
Которая, внезапно, может красиво фестивалить исключительно за государственный счёт.
ifc
Свежие комментарии